«Привезли сразу под обстрел». Мобилизованные отказались воевать на передовой без подготовки

По словам жен, они оказались в зоне боевых действий спустя полтора месяца после мобилизации и нескольких тренировок на стрельбище. Жены мобилизованных рассказывают, что мужчины подали рапорты о том, что отказываются служить на передовой без подготовки

Новосибирские мобилизованные после отъезда из учебного лагеря для дальнейшего боевого слаживания оказались на передней линии соприкосновения войск. Именно такую информацию двое мужчин, мобилизованных из Новосибирска, сообщили своим женам, выйдя на связь после 10 дней молчания. Сейчас они написали рапорты, в которых сообщили, что отказываются выполнять приказы, поскольку считают свою подготовку недостаточной — за полтора месяца с момента мобилизации они, как говорят их жены, выезжали на стрельбище всего 3–4 раза.

Что рассказал Алексей своей жене

Как говорит Елизавета (имя изменено по ее просьбе, но известно редакции. — Прим. ред.), ее муж был мобилизован 26 сентября. Супругу Алексею (имя изменено. — Прим. ред.) 30 лет, за плечами у него — служба в армии около 10 лет назад. 20 октября Алексей в числе первых эшелонов уехал из Новосибирска.

— Их посадили на поезд, сказали, что они едут дальше готовиться. 27 октября они приехали в один из населенных пунктов, ничем не занимались там. А 1 ноября им выдали бронежилеты и каски и вроде бы должны были повезти дальше. Вечером 1 ноября он мне еще звонил, говорил, что не знает, что будет дальше.

После этого Алексей замолчал на 10 дней. 12 ноября он позвонил Елизавете и в коротком разговоре сказал, что с ним всё нормально. Вечером набрал ей снова и уже признался, что оказался на первой линии под обстрелами работающей артиллерии.

— Связь была плохая, если вкратце, то их сразу привезли на передовую, под обстрел, именно так говорит муж. Артиллерия работала без остановки. Там они нашли какой-то заброшенный дом, в нем спали. Еды-воды не было. Никакого командования толком не было. Они не знали, что делать дальше. 8 ноября он и его товарищи написали рапорт, что не могут продолжать службу. Они отдали оружие, и их увезли в безопасное место (туда же, куда они прибыли 27 октября. — Прим. ред.), — объясняет Елизавета.

По ее словам, роту, прибывшую из Новосибирска, переформировали. Туда, на передовую, отправили какую-то часть сибиряков. Сейчас, как говорит Елизавета, рапорты написали 12 человек, сколько среди них новосибирцев, она точно не знает.Елизавета поддерживает связь еще с одной женой новосибирца, который также побывал на передовой и отказался от дальнейших боевых действий.

— Они неподготовленные совершенно. Они даже толком не знали, что им делать. Сейчас их привезли туда, никто не говорит, что с ними делать будут. Мы стараемся связаться с остальными родственниками этих людей из роты, но пока не получается. Я написала жалобу в военную прокуратуру (скриншот жалобы и ответа о том, что обращение принято, есть в распоряжении редакции. — Прим. ред.), сейчас хотим объединиться, чтобы написать коллективную. Изначально их всех ввели в заблуждение, потому что в учебном лагере им, по их словам, сказали, что они будут находиться на приграничных территориях, за порядком следить или охранять, — возмущается она.

Как Роман и еще 11 человек подали рапорты

Муж Юлии, 40-летний Роман, как и Алексей, оказался на передовой (повестка о его призыве по мобилизации есть в распоряжении редакции). Своей жене по телефону о событиях, произошедших с 1 ноября, он рассказал более подробно.

— У мужа мотострелковые войска. За всё время, пока он был на территории НВВКУ, их свозили три или четыре раза на стрельбы в Кольцово. Потом в октябре их собрали в эшелон, поездом и повезли. Когда первый эшелон с нашего вокзала отправлялся, губернатор им говорил: «Ребятки, вы едете на переподготовку, на дальнейшее боевое слаживание». Наши-то поехали с улыбочкой. Ехали 6 дней где-то. Привезли в поселок, но это не граница даже. Я ему не звоню, не звоню, потом все-таки набираю, говорю: «Ты, наверное, на стрельбищах?» — а он мне: «Юля, какие стрельбища? Ты чего? Тут сплошной лес и палатки». А я думала, у них там построения, пушки, а у них ничего. Просто лес, — делится она.

В лесополосе мобилизованные попытались обустроиться — построили себе баню из пленки и бревен, мылись в ближайшем пруду. В таких условиях, как рассказывает жена Романа, мужчины пробыли примерно 4 дня. Затем им привезли каски и бронежилеты и пообещали увезти. Юля поинтересовалась куда, муж выдал витиеватую формулировку вроде «пополнения составления действующих рот, взводов и так далее».

— С 1 на 2 ноября он мне прямо перед отъездом набрал. Слышала, как кричали на фоне: «Едем!» У меня мысль такая, что они куда-то дальше едут в часть, или на освобожденные территории, или в тыл, или, может быть, на охрану. До 12 ноября была тишина. А 12 числа звонит мне ночью, я его голос даже узнать не могу. И он рассказывает: их увезли на какой-то нулевой пункт, там опять лес и палатки, никакого слаживания. Их роту, которая прибыла в тот поселок, всю расформировали. То есть было 60 человек, сюда, на нулевой пункт, привезли 30, что ли. А с 3 числа, как говорит муж, их увезли на передовую. И тут он начинает рыдать. Говорит, что их таскали везде (Юлия перечисляет названия пунктов, их мы не указываем в соответствии с законодательством РФ. — Прим. ред.), они спрятались в домике под обстрелами, под градами. Я спрашиваю: «Вы за эти дни стреляли?» — муж говорит, что никто не выстрелил, не было возможности, прыгали только от снарядов. Он рассказывает дальше и просто рыдает.

Юлия отправила в редакцию сообщение от мужа, которое он ей недавно записал по WhatsApp.

— Проехали нулевой рубеж, где-то остановились, переночевали в машине. Потом в сторону [название населенного пункта] поехали, опять в лес заехали, нас дальше не пропустили — комендантский час, обстрелы, что-то такое. Опять в машине ночевали, потом нас кидали уже на передовую, окопы рыть, под танки… В нас грады летят, еще какая-то херня, и после этого мы начали возмущаться. Какие из нас боевики? Мы строители, автоматы кто по 15, кто по 20 лет не держал. Не подготовлены, ничего, — нервно говорит Роман.

По рассказу мужа Юлия поняла, что он и другие «пацаны» находились в каком-то заброшенном доме до приезда командования. Им сказали, что сейчас увезут их в те окопы, где стояли военнослужащие. Тогда же Роман и его товарищи заявили, что не поедут дальше, написали рапорты и сдали оружие. Редакция располагает фотографией рапорта Романа, а также коллективного рапорта. В последнем, подписанном 12 людьми, мобилизованные указывают:

— Я не согласен нести службу в боевых передовых частях из-за отсутствия моральной, психологической, физической подготовки. Согласен нести службу в тыловых частях и на уже освобожденной территории. Под рапортом, написанным от руки, свои подписи оставили 12 человек.

Юлия говорит, что, узнав эту историю от мужа, написала несколько жалоб в военную прокуратуру, а также обратилась к юристам. В жалобе Юлия подчеркивает: ее муж получил психоэмоциональную травму, поскольку не был готов к боевым действиям на передовой.

Как рассказал Юлии ее муж, сейчас он и другие 11 человек находятся в одном из поселков в приграничной области. Во вторник, 15 ноября, в палаточный городок поселка, где находятся 12 мобилизованных, написавших рапорты, приехала военная полиция. Приехала военная полиция, посмотрели их рапорты. Им вроде как предложили пойти в те части, где машины ремонтируют, наши вроде согласились. Подошли 10 раз к какому-то полковнику, тот сказал: «Обещаю, парни, что всё будет хорошо, что вы будете крутить гайки». Но наши не знают, что дальше ждать, — объяснила Юлия.

Она опасается, что сказанное на словах может быть не выполнено на деле...